Личная анкета Дмитрия Новикова

"Очень трудно забыть боль, но ещё труднее помнить хорошее". Может кому то это и ещё в голову пришло, но прочёл это я у Паланика.

"Сожги Лувр и подотрись Моной Лизой.Так,по крайней мере,Бог будет знать твое имя" (с) Паланик

"Все, чем занимается Бог, так это следит за нами и убивает нас, когда мы смертельно устаем жить. Надо стараться не уставать."

"Текстура твоего подбородка,похожая на апельсиновую корку,все эти бугорочки - их порождает подбородочный мускул.Твой "сердючный" мускул.Вот хмурые линии, котрые ты видишь каждое утро,- они становятся гдубже и глубже,сбегают вниз от уголков твоих губ до самого подбородка;их называют морщинами скорби.Морщины между твоими бровями - межбровные морщины.То,как обвисают твои распухшие веки, называется птоз.Твои боковые морщины угла глазной щели,твои "гусиные лапки",становятся глубже с каждым днем,а тебе всего-то двенадцать,бл*дь,лет,ради бога!
Не притворяйся, будто не знаешь,о чём идет речь.
Это твое лицо.
А теперь улыбнись - если всё ещё можешь."

"От того, что ты засунул в жопу перо, ты еще не стал павлином."

"...Убить тех, кого любишь, это не самое страшное. Есть вещи страшнее. Например, безучастно стоять в стороне, пока их убивает мир. Просто читать газету..."

"Рождения человека это ошибка, которую он пытается исправить всю свою жизнь"

«Мы действительно сами выдумываем трагедию, чтобы как-то заполнить пустую жизнь»

"Так, может, это наше призвание: воевать, ненавидеть и мучить друг друга?"

"То ли это древнеегипетский фараон ожил и теперь разрывает моих соседей на части, то ли они просто слишком громко слушают телевизор"

"Это рыбка номер шестьсот сорок один за всю мою жизнь. Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком-то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет."

"Мы воюем. Боремся за мир. Сражаемся с голодом. Мы не можем без драки. Мы воюем, воюем, воюем... оружием, словом, деньгами. Но все остается по-прежнему: мир не становится лучше."

Теперь мне придётся рассказать Пэйж Маршалл, что считаю на самом деле.
Я хочу сказать - просто надоело всё время быть не правым только потому, что я парень.
Я хочу сказать - сколько можно выслушивать от всех, что ты жестокий, предвзятый враг, пока не сдашься и не станешь таковым. Я хочу сказать, козлом-женоненавистником не рождаются, им становятся, - и всё больше из них становятся такими благодаря женщинам.
Спустя какое-то время берёшь и складываешь лапки, и принимаешь факт, что ты женофоб; нетерпимый, бесчувственный, кретинский кретин. Женщины правы. Ты не прав. Привыкаешь к мысли. Сживаешься с тем, что от тебя ожидают.
Даже если ботинок мал, подожмёшься под размер.
Я хочу сказать, - в мире, где нет Бога, разве матери - не новый бог? Последняя сокровенная недостижимая инстанция. Разве материнство не осталось последним настоящим волшебным чудом? Но чудом, невозможным для мужчин.
И пускай мужчины заявляют, что сами рады не рожать, - всякая там боль и кровь, - но на самом деле, всё это тот же самый кислый виноград. Сто пудов, мужчины неспособны сделать ничего даже близко потрясающего. Выигрыш в физической силе, абстрактное мышление, фаллосы - все мужские преимущества кажутся уж больно условными.
Фаллосом даже гвоздь не забьёшь.
Женщины же сразу рождаются с куда большими потенциальными способностями. Только в тот день, когда мужчина сможет родить, - только тогда мы сможем начать разговор о равных правах.
Пэйж я это всё не рассказываю.
Взамен говорю, что мне просто хочется быть ангелом-хранителем хотя бы для одного человека.
"Месть" - неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум

"Будущее превратилось из надежды в угрозу."